ВНС как личный психотерапевт для Лукашенко и мина замедленного действия для Беларуси – Андрей Лаврухин

Театр одного актера

На вопрос корреспондента 6tv Biełarus Евгения Казакевича о том, для чего вообще нужен этот орган – Всебелорусское народное собрание – Андрей Лаврухин сравнил поведение Лукашенко с театральными сценками одного актера в исполнении Аркадия Райкина. 

Заходил Райкин за кулисы и там перевоплощался – то старцем, то в женщину, то с носом, то профессором. Я бы сказал, что Лукашенко нужен как раз этот жанр, для очередной декорации, как спектакль, чтобы его невротичность как политика как-то разнообразить и удовлетворить. 

Ну, а сама эта невротичность вызвана несколькими событиями, считает эксперт. Одно из них – это соображения о том, как все-таки осуществлять транзит власти. Еще до 2020 года он размышлял, в частности, как уйти, сохранив влияние, но не быть в центре внимания, перестать быть фигурой, которая берет на себя все удары и негативные последствия собственной политики. Случай Токаева и события 2020 года показали ему, что уходить нельзя. В результате получается, что сейчас он будет сам за собой присматривать с позиции председателя ВНС, критиковать себя как “президента” и тем самым выполнять сразу две роли.

ВНС как личный психотерапевт для Лукашенко

Другая мотивация связана с тем, что Лукашенко стремится достичь психологического равновесия. 2020 год показал, что никакого доверия со стороны широких масс народа, к которым он некогда апеллировал, у него нет. Поэтому у него появилась агорафобия своего рода. Когда он выходит к широким массам, он их боится, и это травма непреходящая. 

Лукашенко стремится создать какой-то более узкий, но репрезентативный орган, который позволял бы ему достаточно комфортно общаться, одновременно апеллируя как бы к представителям всего народа.

Обращают внимание на себя цифры – в 1996 году, когда ВНС был создан, на первом заседании было 4 500 делегатов. Потом становилось все меньше, и на предпоследнем уже 2 600. А сейчас – 1166. То есть, даже такая репрезентация постоянно сужается, как мы видим – отмечает аналитик. Более того, в зале заседания второй этаж даже не был полностью занят, вместо людей там поставили флаги. 

Если посмотреть на состав, то получится, что треть делегатов – это чиновники, назначенные на свои места прямым указом. Вторая треть, это опять же чиновники из исполнительной власти. То есть, там нет простых людей, о которых постоянно говорит сам Лукашенко. А третья часть – это “ГОНГО”, то есть “государством организованные негосударственные организации”, суррогаты, которые имитируют гражданское общество – вроде БРСМ, “Белой Руси” или Союза женщин.

Как система может разрушить сама себя

Выстроенная Лукашенко политическая система, несмотря на все ссылки на советский опыт управления, не имеет ничего общего с прошлым времен СССР – напоминает Андрей Лаврухин. После Сталина в Советском Союзе действовала система, которая не допускала волюнтаризма и сосредоточения всей власти в одних руках. В Беларуси же мы наблюдаем сейчас именно персоналистский и волюнтаристский режим, завязанный на одну личность.

Поэтому, как только эта личность исчезнет, то невротично созданные Лукашенко квазиструктуры, со своими председателями – а у нас ведь остаются и парламент, и должность президента с его администрацией, и теперь еще ВНС – будучи возглавленными амбициозными политиками, вступят в конфликт притязаний на власть. 

И это будет разрывать вертикаль власти. Насколько сильно – это вопрос открытый, он во многом зависит от амбиций отдельных личностей, которые возглавят сами структуры, и групп, которые будут сформированы вокруг этих органов. Но инфраструктурно и институционально возможность для такого раскола и дисбаланса власти появится, и это может стать фатальным для всей вертикали власти.